Председатель ФФОМС Андрей Юрин в интервью журналу «Профиль»

Председатель Федерального фонда обязательного медицинского страхования Андрей Юрин в интервью «Профилю» объяснил, в чем, по его мнению, состоят преимущества нового закона «Об обязательном медицинском страховании в РФ».

— Андрей Владимирович, обсуждение законопроекта оказалось бурным. С критикой выступили, например, представители РСПП. Что не понравилось предпринимателям?

— Споры идут с того времени, когда обсуждался вопрос о 2-процентном увеличении страховых взносов на обязательное медицинское страхование, предусмотренном в законопроекте. Работодатели были против. Однако сейчас госрасходы на здравоохранение составляют чуть более 3% ВВП, в то время как развитые страны направляют на эти цели не менее 8%. Отсюда низкая зарплата медиков и платежи «в карман». Общие расходы субъектов Федерации на здравоохранение составили в прошлом году 1 трлн 200 млрд рублей. За счет дополнительных 2% мы получим еще 220—230 млрд рублей, хотя прирост на одну шестую все же не доведет нас до европейских показателей.

— На что пойдут дополнительные деньги?

— В течение двух лет они будут использоваться для модернизации системы медицинских учреждений, в том числе для закупок оборудования. Будет введена электронная медицинская карта пациента — появится возможность обмениваться данными между медучреждениями, проводить консультации. Будут совершенствоваться стандарты оказания медицинской помощи. Но с 2013 года эти средства вольются в кассу ОМС.

— Как будут финансироваться при новой системе туберкулезные, психиатрические больницы?

— Лечение социально опасных заболеваний всегда обеспечивалось не по ОМС, а непосредственно из бюджета. Туберкулез, психиатрия, наркология — это и сегодня прямые обязательства бюджета. Их сложно включить в ОМС, потому что есть проблемы с тем, чтобы определить тариф, страховые случаи.

— Многих тревожит то, что скорую помощь теперь будут оказывать только при наличии полиса ОМС.

— Никто не собирается требовать полис с человека, которому стало плохо на улице. В законе есть прямая норма — когда нельзя предъявить полис ОМС, он не предъявляется. «Скорая помощь» в любом случае приедет к пациенту, независимо от того, застрахован он или нет. Меняется только форма оплаты -«Скорая помощь» будет получать деньги не из бюджета, а из системы ОМС.

— Тогда непонятно, что же в нынешнем законопроекте принципиально меняется по сравнению с действующим законом.

— Могу согласиться: многие положения нового законопроекта уже имеются в старом законе. Но они не действуют. Например, еще в 1991 году было прописано право пациента на выбор страховой медицинской организации и лечебного учреждения, ставящее его в центр системы здравоохранения. Эта норма до сих пор не работает, потому что перекрывается другой нормой действующего закона. Цитирую: «Гражданин имеет право на выбор страховой медицинской организации». Но вот что говорится о работодателе, который платит страховые взносы за своих сотрудников: «Страхователь имеет право на свободный выбор страховой медицинской организации». В результате получается, что свободным оказывается работодатель и несвободным — гражданин.

— В новом законопроекте формулировки изменят?

— Надо не только менять формулировки, но и создавать необходимые организационные и экономические условия для того, чтобы гражданин мог реализовать свое право. Например, в сегодняшней системе ОМС существуют жесткие административные барьеры: участвовать в ОМС может только организация, допущенная местными органами власти. В новом законе мы вводим заявительный, а не разрешительный порядок. Любая медицинская организация, которая согласна работать по тарифам ОМС и имеет право заниматься медицинской деятельностью, может работать в системе. Например, есть множество частных стоматологических кабинетов, которые хотят работать в ОМС.

— Все ли организации готовы участвовать в ОМС? Низкие тарифы не обеспечивают полной оплаты медицинской услуги.

— Сегодня годовой полис ОМС стоит 3 тыс. рублей. Действительно, это не та сумма, на которую медучреждение может оказать помощь застрахованному без дополнительной бюджетной подпитки. Новый законопроект предусматривает меры для того, чтобы изменить ситуацию. Помимо увеличения отчислений работодателей планируется переход от двухканального финансирования лечебных учреждений, когда часть средств идет через ОМС, а часть через бюджет, к одноканальному, когда все деньги пойдут в рамках тарифа ОМС. За человеком в медучреждение придут полновесные деньги, и, значит, оно будет заинтересовано в том, чтобы бороться за пациента.

— А если это пациент с полисом, выданным в другом регионе страны? Сейчас таких под разными предлогами отказываются брать на лечение.

— Причина в том, что не налажены взаиморасчеты между территориями. Теперь мы вводим жесточайшие правила для таких расчетов. Если человек оказался в больнице не там, где ему выдан полис, территориальный фонд ОМС в течение 25 дней должен расплатиться с медучреждением. Мы создаем единое пространство страхования на всей территории России, и пациент может быть спокоен.

— Но ведь договор со страховой компанией заключает за него работодатель.

— Новый законопроект отменяет эту норму. Выбирать страховую компанию будет сам пациент.

— Это ухудшит положение страховщиков?

— Я бы сказал иначе: появится основа для честной конкуренции. Сейчас страховую компанию выбирает или директор предприятия, или, для неработающих, представители региональных властей. Сегодня компании конкурируют в борьбе за доступ к руководителю. После принятия нового закона они будут бороться за пациента. За то, например, чтобы предложить застрахованному круглосуточный многоканальный телефон, доставку полиса домой, помощь в выборе медучреждения, консультации по телефону и так далее.

— А нужны ли вообще в ОМС страховые компании? Ведь перекачивая государственные деньги, они не несут страховых рисков.

— Споры на эту тему ведутся с 1991 года. Всем понятно, что внутри ОМС строго коммерческого страхования быть не может. По одной простой причине: если бы мы сегодня захотели перейти на чисто страховой принцип, то должны были бы признать произвольные тарифы. В нашем случае установлен единый тариф, а страховые компании лишь берут плату за свои услуги. Но мы не собираемся удалять с рынка страховые медицинские организации. За 13 лет они накопили большой опыт. Безусловно, территориальные фонды могут исполнять эти обязанности. Но тогда застрахованный вынужден будет идти в одно-единственное в регионе учреждение, которое поведет себя как монополист. Наша цель — развитие конкуренции. В этом случае и страховая медицинская организация становится заинтересованной в полноценной работе с застрахованными, и медицинская организация, получающая средства за пролеченного больного, стремится к более эффективному использованию средств. А в результате выиграет пациент.

Общие расходы субъектов Федерации на здравоохранение составили в 2009 году 1 трлн 200 млрд рублей. За счет дополнительных 2% мы получим еще 220—230 млрд рублей.

 Ирина Бережная

Источник: http://www.ffoms.ru/